Читать книгу "Золотой мост  - Ева Фёллер"

Венеция, 1756 год

Господи, как же высоко! Я с ужасом вглядывалась в бездну. И снизу-то казалось, что крыша очень далеко, а теперь, стоя на ней и глядя вниз, я ощущала себя, как на краю скалы Гранд-Каньона. Не говоря уже о том, что крыша была покатая – стоит зазеваться, и соскользнешь. Далеко внизу, в воде канала мерцал лунный свет. Гондолы в темноте было не разглядеть, но я знала, что она там – транспорт для нашего побега.

– Как думаешь, тут ведь больше тридцати метров? – жалобно спросила я. По ощущениям было действительно очень высоко.

– Ерунда, – сказал Себастьяно. – Ты ведь спокойно забралась сюда и точно так же спокойно сможешь спуститься. Не выпендривайся. Ты же такая храбрая.

Легко ему говорить, он высоты не боится.

– Ага, вот она. – Себастьяно сдвинул то, что прикрывало дыру в крыше, и обернулся ко мне. В свете маленького фонаря вид у него был более чем залихватский. И грозный – с оружием за поясом.

– Хватит пялиться вниз. Нам пора. – Нагнувшись, он осторожно заглянул внутрь. Дыру в крыше любезно проделал узник, которого мы этой ночью собирались освободить. К сожалению, это ему мало помогло. По крайней мере – в неисправленном прошлом. Ведь там он упал с крыши и сломал себе шею. О чем он, конечно, пока не догадывался, потому что ничего еще не случилось. Нам с Себастьяно предстояло позаботиться о том, чтобы при второй – и окончательной – попытке все прошло более удачно.

– Мессир, вы не спите? – приглушенно окликнул Себастьяно кого-то внизу.

Внутри послышалась возня, затем в ответ раздалось недоверчивое: «Кто здесь?»

– Ваши спасители, мессир. Позвольте попросить вас обуться и подняться ко мне, чтобы мы переправили вас в безопасное место.

Из-за плеча Себастьяно я смогла рассмотреть крошечную каморку, такую низкую, что там едва ли можно было стоять в полный рост. Свинцовая тюрьма – так называли эти камеры прямо под крышей венецианского Дворца дожей, обшитой листовым свинцом. Летом заключенные изнемогали в них от убийственной жары, как в раскаленной духовке, а зимой мучились от жуткого холода, словно их сунули в морозилку. Тех, кто выказывал недовольство, ждала незавидная участь, ведь камера пыток находилась буквально в двух шагах. В настоящем времени я однажды побывала на экскурсии в этом музее ужасов. С потолка по-прежнему свисала веревка, на которой строптивых узников подвешивали за связанные за спиной руки и держали так, пока те не признавались в преступлениях, не важно, совершили они их или нет. Для Amnesty international[1] здесь нашлось бы чем заняться.

– Кто вы, черт побери? – В вопросе звучало недоверие. Ясное дело. Он несколько недель кропотливо работал, чтобы проделать в крыше дыру, и сегодня ночью после смены караула собирался дать деру. Внезапное появление на его пути незнакомцев не могло не показаться ему подозрительным. Если бы он знал, что эти незнакомцы, кроме всего прочего, путешествуют во времени и попали сюда из 2011 года, он бы наверняка к ним вообще не вышел.

В отверстии появилась темная фигура, и наружу высунулась взлохмаченная голова. Мое сердце забилось сильнее. Этот человек классно выглядел, даже обросший черной бородой. Не то чтобы прямо как Хит Леджер, но все-таки очень мужественно. Приятное, пусть и бледное от бессонной ночи лицо, широкие плечи, которые он как раз протиснул наружу.

– Наши имена вам ничего не скажут, но поверьте, что мы – ваши друзья. – Себастьяно помог узнику выбраться на крышу.

Тот отряхнул одежду и стоял, глядя на усеянное звездами небо и вдыхая ночной воздух полной грудью. Потом он взглянул на меня, и глаза его расширились от удивления.

– Клянусь честью! Вы не юноша! Вашим одеянием меня не провести!

– Ну да, – поправив шапку, я заткнула под нее выбившуюся прядь. – Длинная юбка не очень-то удобна на такой высоте.

– Я же говорил, что брюки тебя слишком обтягивают, – сдерживая злость, заметил Себастьяно.

– Я не виновата. Это ты мне их дал!

– Ты растолстела?

– Ты что, находишь меня жирной? – возмутилась я в ответ.

– Разрешите представиться, – вмешался пленник. – Джакомо Казанова.

Он склонился в галантном поклоне и, взяв мою руку, поцеловал ее:

– Какая красивая барышня, право! Счастье созерцать вас согревает мое сердце! Надеюсь, вы простите мой внешний вид и этот ужасный запах, исходящий от моего тела.

– Да, а теперь нам пора, пока никто не свалился и не сломал себе шею, – пробурчал Себастьяно явно в плохом настроении.

– С превеликим удовольствием! – Джакомо Казанова смотрел на меня сияющими глазами, и я сияла в ответ. В замызганной рубашке, с растрепанными волосами, он выглядел довольно неопрятно, но все-таки именно его играл Хит Леджер в одном из моих любимых фильмов. А теперь он стоял передо мной, самый что ни на есть настоящий! Такие минуты составляли главную прелесть этой работы во время каникул!

Себастьяно стал осторожно подниматься по скату крыши, прикрывая фонарь краем камзола и время от времени опираясь о крышу рукой. Скат был не слишком крутым, но приходилось все же проявлять осторожность, потому что в некоторых местах подошвы скользили по кровле. Казанова шел за Себастьяно, постоянно оборачиваясь на меня. В его улыбке было что-то победное и многообещающее. Этот человек – определенно прирожденный сердцеед, и все, что о нем говорили, – правда. Впрочем, просидев больше года в заточении, он, пожалуй, просто соскучился по женскому обществу. Вероятно, он стал бы заигрывать даже со старухой-нищенкой, обитавшей внизу на Пьяцетте[2] и стрелявшей мелочь у прохожих. И все же разгуливать с ним ночью по крышам Венеции было волнующим приключением. Такое не каждый день случается, и я наверняка еще долго буду об этом вспоминать.

Мы перелезли через конек крыши, отсюда нужно было спускаться в сторону Кампанилы[3]. Медленно и осторожно мы шаг за шагом двигались вниз по пологому скату.

Казанова опять посмотрел на меня через плечо:

– Как ваше имя, красавица?

– Анна, – машинально ответила я.

Себастьяно чертыхнулся, потому что Казанова натолкнулся на него. Он едва успел его удержать, иначе бы тот сорвался вниз.

– Думайте лучше о собственной шее, чем о всяких красавицах, – раздраженно проворчал Себастьяно.

– Эх, но та красавица, что сейчас рядом, необыкновенно обворожительна! – возразил Казанова. – Она стоит того, чтобы думать о ней каждую секунду!